Небо плакало нынче проливным дождем, хотя обычно на Покров стояла тёплая сухая погода. Впервые за 15 лет над Сахалином на Покров шёл проливной дождь. Словно снят был покров и будто плакало Небо.
В Монастыре нынче на Покров впервые молились без игумена. Игумена изгнали из Монастыря перед Покровом. Выкрали его игуменский крест, отняли игуменский жезл, лишили права пребывания в Обители, не позволили оставаться даже в келье, которую он построил сам. От него потребовали оставить не только келью, но и идеи, которыми жил и развивался монастырь последние 15 лет.
Обитель теперь другая. Иконы смотрят не так. Дух иной. Атмосфера тяжёлая.
Кто-то радуется и злословит, извлекая из случившегося для себя дивиденды, а кто-то молча и тихо переживает;
кто-то недоумевает от того, что произошло, а кто-то боится за себя, запрещая себе даже думать об этом;
кто-то пытается изображать радость от перемен, заполняя паузу восторженными дифирамбами, а кто-то грустит, заполняя жизнь воспоминаниями.
У всех по-разному.
Но гнетущую атмосферу несправедливости, нависшую теперь над Обителью, люди ощущают и многие делятся об этом друг с другом почти шёпотом.
Нечто можно вот так-то?
Разве можно отца из дому изгнать и радоваться потом, и веселиться?
Неужто можно словом, словно камнем поразить насмерть и мнить, что этим службу приносишь Богу?
Неужели возраст, сан, выслуга и заслуги потеряли всякий смысл?
«Не десять ли Я исцелил, а где же девять»
Или благодарить за понесённые труды уже не в правилах нашей церкви?
Как же прав был Ты, Сердцеведец, в отношении человеческой неблагодарности и жестокосердия. Но даже если только каждый десятый способен на благодарность, то в мире все равно ещё очень много добрых, благодарных и благородных, а значит очень близких к Богу людей.
«Всегда радуйтесь, за всё благодарите».
Спаситель об этом предупреждает в Евангелии.
Небо плакало. На Покров над Сахалином впервые за последние 15 лет шёл проливной дождь с грозой. В монастыре впервые молились без игумена. Изгнанный из монастыря, он скитается по дорогам и хлябям земным, уповая только на милость Неба.
Небольшой штрих в истории островного монашества — едва заметный, почти не ощутимый, но такой глубокий.