Пост имени губернатора

Елена Ращупкина-Лопухина
История нашего города – это история российского присутствия на Сахалине, всех его побед и поражений, уходов и возвращений.
Корсаковцы по праву горды и тем, что наш город признан старейшим городом на острове, и тем, что основателем города является легендарный Геннадий Невельской, и тем, что сохранила история все детали рождения начала жизни города…
Почему именно к Томари-Анива (ведь других айнских поселений на берегу залива было немало) подошел шлюп «Надежда» с Иваном Крузенштерном и Николаем Резановым на борту, остается предполагать.
Почему именно здесь темпераментно и дерзко заявляли российские права на весь (!) Сахалин бравые офицеры Российско-Американской кампании – Николай Хвостов и Гавриила Давыдов – знающим подоплеку этой во многом авантюрной истории тоже понятно…
В Томари-Анива закладывается Геннадием Невельским Муравьевский пост, в Кусун-Котане Ф.Депрерадович и В.Шван основывают через 15 лет после Муравьевского пост Корсаковский, в Хатха-Томари откроется японское консульство…
После русско-японской войны Корсаковск японцы преобразуют в Оодомари.
После советско-японской войны еще почти год будет жить советский город под японским именем, прочтенным на русский лад – Отомари.
И лишь с 1946 года вернется имя – Корсаков, знакомое каждому читающему и знающему историю русскому человеку.
История нашего города – это история российского присутствия на Сахалине, всех его побед и поражений, уходов и возвращений.
Сколько лет Корсакову? Ответ есть определенный и несомненный, и все же …
Всего лишь фрагмент сахалинского берега длиною в несколько сот метров, а сколько с ним связано!
Почему именно здесь расположились почти встык друг к другу несколько айнских селений – Томари-Анива, Кусун-Котан, Хатха-Томари – понятно: удобно, защищено, сытно.
Почему именно этому месту отдали предпочтение японцы при создании своей главной базы в Кусун-Котане на Сахалине, тоже можно найти объяснение.
Исторический магнетизм места, где сейчас стоит российский город Корсаков, очевиден.
Попытки России утвердить свое право на остров сложились в самостоятельную историю, полную не только удач, но, увы, и недоразумений, и промахов.
Потому не раз велись споры о дате города Корсакова. Потому, как никакой другой населенный пункт Сахалинской области, Корсаков мог бы отмечать день рождения по разным «календарям».
Лестно было бы считать днем рождения 1805-й – год высадки экипажа шлюпа «Надежда»…Но это будет несправедливо (хотя, считается же датой начала освоения русскими людьми Курильских островов год, когда Атласов «со товарищи» всего лишь увидели (!) их с камчатского мыса Лопатка)…
Можно было бы оттолкнуться от 1806 года – года провозглашения Сахалина Российской землей лейтенантом Хвостовым. Факт в истории важный, но не вполне легализованный самой Россией…
Многие считают началом 1869 год, когда был заложен пост Корсаковский. Именно тогда появилось имя, пронесенное сквозь годы… Кстати, руководствуясь этой точкой отсчета в жизни города, было задумано отметить 100-летие Корсакова в 1969 году, была проведена колоссальная организационная работа – выпущены значки, фотонаборы, конверты, построен дом с мозаичным чествованием, вся жизнь города была подчинена подготовке к юбилею. Однако, праздник не состоялся. А жаль. По-видимому, надо было праздновать не юбилей русского города Корсакова, а 100-летие его имени.
Впрочем, несостоявшийся юбилей позволил получить корсаковцам от историков вполне определенную дату рождения города. И уже несколько десятилетий для всех очевиден ответ на вопрос: «Сколько лет городу Корсакову?».
22 сентября (4 октября) 1853 года – наш городской день рождения – день, когда Геннадием Ивановичем Невельским было объявлено не только о правах России на Сахалин, но и об учреждении русского поста Муравьевского.
Сегодня все кажется таким очевидным и неоспоримым. В самом деле, что логично считать днем рождения русского Корсакова? Конечно, первое русское поселение в границах современного города. На территории Корсакова находятся и место основания Муравьевского поста, и место основания поста Корсаковского. Значит, по праву первородства,выбирается Муравьевский пост.
И тут уж нам очень повезло. Не каждый сахалинский город имеет в своем активе столь подробное описание обстоятельств своего рождения.
1 апреля 1853 года император России Николай Первый утвердил ходатайство Главного управления Российско-Американской компании о передаче в ее ведение острова Сахалина. Уже 15 апреля того же года генерал-губернатор Восточной Сибири Н.Н. Муравьев направил капитану 1-го ранга Г.И.Невельскому предписание о необходимости занять на Сахалине два или три пункта, «но сколь возможно южнее…».

 

 

Великие для российского Дальнего Востока дела на счету Геннадия Невельского и возглавляемой им Амурской экспедиции. Общеизвестны и чтимы открытие ими для россиян факта существования пролива между материком и Сахалином, судоходности Амура, обнаружение угольных залежей на Сахалине, основание большого количества русских селений в Приамурье. Но особняком в деятельности Амурской экспедиции и в жизни самого Невельского стоит основание Муравьевского поста на Сахалине.
Корсаковцы по праву горды и тем, что наш город признан старейшим русским городом на острове, и тем, что основателем города является столь легендарный человек, и тем, что сохранила история все детали рождения и начала жизни города. Благодаря добрым традициям прошлых веков, участники важных событий не полагались на средства массовой информации, а, дабы избежать интерпретаций, сами оставляли воспоминания обо всем, что казалось им существенным. Вот как запомнил Невельской судьбоносные для нас события 1853 года:
мы…20 сентября в 8 часов вечера, при совершеннейшей тишине, бросили якорь против селения Томари-Анива. Не успели еще мы оправиться, как увидели, что возвышенности, окружающие селение Томари-Анива, освещены и как будто на них находятся батареи. Судя по огням, показавшимся в нескольких местах на берегу, нельзя было не заметить, что приход наш произвел немалую тревогу. Вследствие этого я приказал зарядить картечью орудия, иметь для наблюдения ночью шлюпку и вообще тщательно следить за действиями с берега. К 11 часам ночи на берегу успокоились, ибо на возвышенностях огней уже не стало видно. В 7 часов утра на двух шлюпках, под прикрытием корабля «Николай», я с Н.В.Буссе и Н.К.Бошняком отправился к берегу, чтобы произвести рекогносцировку и отыскать место для высадки десанта. Топография местности, где расположено селение Томари, была такова: селение лежало при речке, протекавшей между возвышенностями; увалистый берег около устья этой речки был обставлен магазинами и различными сараями, около которых были вытащены на берег большие лодки и находились склады леса. Восточная возвышенность, оканчивающаяся у самого берега высоким мысом, на котором находились японский храм и несколько строений, командовала как над селением, так и всеми магазинами, тянувшимися вдоль берега. Эта местность представляла лучший и вполне надежный стратегический пункт. К западу за этой возвышенностью лежала долина с речкой, отмелые берега которой были неудобны для высадки; эта местами болотистая долина, находясь за возвышенностью, представляла местность, изолированную от селения, так что на нее легко было сделать внезапное нападение как с этой возвышенности, так и с севера; а потому поставить здесь пост – значило подвергать его различным случайностям. Несмотря, однако, на это, Н.В.Буссе эта местность понравилась, и он настаивал, чтобы осмотреть ее подробнее. Я предоставил это сделать ему, а сам остался у шлюпок… Он всеми силами старался отклонить меня от занятия селения Томари, постоянно ссылаясь на инструкцию генерал-губернатора и на переданные ему приказания не тревожить японцев и быть подальше от тех селений, где они находятся… Выслушав со вниманием все доводы, я заметил Н. В.Буссе , что в то время, как Россия имеет бесспорное право на обладание Сахалином и когда ныне это право утверждено Императором, всякие подобные рассуждения здесь неуместны… Заняв же главный пункт острова, в котором находится главное пристанище японцев, мы тем самым ясно покажем им, что Россия всегда признавала территорию острова Сахалина своею. Покровительствуя свободному промыслу японцев на Сахалине и защищая их наравне с айнами от всяких насилий и произвольных распоряжений иностранцев, мы предупредим с их стороны всякие неприязненные к нам отношения и свяжем их с нами более тесной дружбой. Они увидят тогда, что водворение наше на острове не только не приносит ущерб их интересам, но, напротив, гораздо более обеспечивает их. Вот политика, которой единственно мы должны руководствоваться; вот в чем должна заключаться главная Ваша обязанность как назначаемого ныне мною правителя острова… Я с вечера 21 сентября сделал следующие распоряжения…: «завтра мы занимаем Томари-Анива, для чего к восьми часам утра вооружить баркас фальконетом и погрузить на него одно орудие со всеми принадлежностями. Приготовить к этому времени 25 человек вооруженного десанта под командованием лейтенанта Рудановского, который должен отправиться на берег на упомянутом баркасе. К этому же времени приготовить шлюпку с вооруженными гребцами, на которой я в сопровождении Буссе и Бошняка последую вместе с десантом; наконец, кораблю «Николай» подойти как можно ближе к берегу и на всякий случай зарядить орудие, дабы под его прикрытием производилось занятие поста. Я счел необходимым сделать все эти распоряжения для того, чтобы отнять у японцев возможность подстрекнуть местное население к сопротивлению, а не потому, что боялся их фальшивых батарей, которыми они хотели нас напугать 20-го числа. При осмотре местности в трубу оказалось, что эти батареи были не более, ни менее как кучи земли, насыпанные на возвышенностях. К 8 часам утра 22 сентября «Николай» подошел к берегу на пушечный выстрел….
Как живописна картина, не правда ли? Перенеситесь, читатель, мысленно в тот год… Земля, настолько нужная России… Не необитаемый остров: здесь живут, работают, выясняют отношения люди, нам, русским, непонятные…Какой же смелостью, уверенностью, каким патриотизмом надо было обладать, чтобы решиться все сделать так, как сделал Невельской. Ему удалось повести себя таким образом, что никто из команды корабля, из команды поста, которую он здесь оставлял, не сомневался в необходимости этой акции. Даже японцы не рискнули возражать. Невельской чувствовал себя ответственным за этот шаг еще и потому, что идея занятия острова, создания русских постов была выношена и выстрадана им самим, и он не переложил груз ответственности на кого бы то ни было. Это был человек не только слова, но и дела. Сейчас кажется все простым и понятным. Но стоит задуматься, и удивишься самообладанию и смелости наших предков. Не заискивая ни перед кем, четко зная, чего хотят, представляя интересы своей страны и руководствуясь только ими, добывали наши люди земли для России. Да, с применением военных аргументов, но! не для угрозы, не для разрушения, а для утверждения своей правоты и силы. Нельзя мерить сегодняшней мерой те годы, любое государство, увеличивая свою территорию, использовало военное присутствие, иначе не бывало тогда, как, впрочем, и теперь.
…К 8 часам утра 22 сентября «Николай» подошел к берегу на пушечный выстрел. Вооруженный баркас с десантом в 25 человек под командой лейтенанта Рудановского находился у борта корабля, обращенного к морю. Я с Буссе, Бошняком и тунгусом, знавшим орочонский и айнский языки, отправился на вооруженной шестивесельной шлюпке на берег. Погода была ясная, тихая и теплая. На берегу видны были 3 человека сторожей у расположенных вдоль берега сараев. Едва наша шлюпка приблизилась к берегу, как вдруг из сараев выскочили айны, предводительствуемые четырьмя японцами, размахивавшими саблями, и направились по отмели навстречу шлюпке. Я сейчас же прекратил греблю и приказал держаться на веслах, сделав условленный знак, чтобы десант с Рудановским следовал за нами. Переводчик сообщил мне, что японцы приказывают айнам не допускать нашу шлюпку к берегу. Тогда через переводчика я объяснил японцам и толпе айнов, что мы лоча (русские), пришли с Амура поселиться у них в Томари для того, чтобы защищать их от насилий, производимых командами иностранных судов; что мы поэтому вовсе не желаем им делать чего-либо дурного. Все айны тотчас начали кланяться и махать ивовыми палочками, концы которых были расщеплены в виде метелок, что вообще у здешних народов означает знак дружелюбия и гостеприимства. Затем они, идя по берегу, указывали нам место, где лучше пристать шлюпкам. Японцы же в это время, вложив свои шпаги в ножны, начали тоже кланяться нам и старались объяснить, что препятствовать нашей высадке на берег им приказали их начальники. После того, как мы пристали к берегу, туда подошел и наш баркас с десантом. Я сейчас же приказал десанту выгружать орудия на берег, причем айны усердно помогали матросам. Вместе с тем сделан был с баркаса сигнал кораблю «Николай» приготовиться к салюту. После того, как на берегу были установлены два орудия и сооружен флагшток для подъема флага, команда выстроилась во фронт, и я скомандовал на молитву. Помолясь с коленопреклонением Богу, причем айны и японцы инстинктивно сняли шляпы, я вместе с Н.В.Буссе при криках «ура!» и залпе из ружей и орудий поднял русский военный флаг; в то же время команда корабля, при криках «ура!», разбежалась по вантам и реям, и корабль начал салютовать флагу. Этим было возвращено в Томари –Анива окончательное водворение наше на острове Сахалине. Ясная и тихая погода совершенно гармонировала с мирным занятием главного пункта острова.
Вот так – весьма достойно – выглядело исполнение Г.И.Невельским Указа Николая I – Императора Всероссийского.
Невозможно переоценить вклад Невельского в освоение Россией Дальнего Востока.
Этот смелый и весьма настойчивый офицер – гордость не только флота, но и страны. Патриот, как говорят, до мозга костей, он сделал все для присоединения к России Приамурья и Сахалина, часто действуя на собственный страх и риск, не имея порой официальных полномочий, а иногда вопреки распоряжениям своего начальства. Теперь мы знаем и понимаем значение его поступков и принимаем мотивы этих действий. Тогда же, больше 150 лет назад, эти мотивы не всем были понятны, а решительность убежденного в своей правоте Невельского многими принималась за своеволие, граничащее с самоуправством. Но именно тогда интересы России были провозглашены важнее соблюдения субординации, тогда же прозвучали и знаменитые слова Императора о флаге России, который не должен спускаться, если был поднят…
Жаль только очень, что позже, уже через несколько лет, участники знаменитой Амурской экспедиции не сошлись в оценках участия друг друга в делах дальневосточных и в течение долгого времени продолжали выяснять, кто какой вклад внес в общее дело. Многие оказались способны на подковерные интриги, испортившие последние годы жизни Геннадия Ивановича, многие удачно выстраивали карьеры, приписывая себе чужие заслуги и умаляя собственные промахи и ошибки… В общем – все было так, как часто бывает: пока успех сомнителен много страшащихся проигрыша, а когда удача придет, да еще и с фанфарами, то именно те, кто трусил и осторожничал, выскакивают на первый план, спеша получить блага, должности и почет…
А что же главный «виновник» удач России на Дальнем Востоке – Невельской? Он действовал не за награды и славу, а потому , практически, не придавал значения умалению своей роли в обретении Россией новых земель, для него было важно то, что Россия обрела уверенность на своей далекой окраине, что с Россией на Дальнем Востоке уже нельзя было не считаться, что его деятельность принесла ощутимые результаты Родине, которую Невельской любил безмерно…А регалии? Так ли это важно?
Время все расставило на свои места. Любая шелуха со временем облетает, а зерна и плоды остаются и дают всходы. Имя Геннадия Ивановича Невельского знакомо всем нам и почитаемо нами. Конечно, жаль, что при жизни этот человек пережил много несправедливости, но таков путь всякого, идущего непроторенной дорогой – через тернии – к звездам…
Итак, осенью 1853 года Г.И.Невельской объявил об утверждении русских на Сахалине. Обставлено все было торжественно и убедительно. Айны, похоже, были рады переменам, надеясь на послабления от русских, японцы осторожничали, слишком зыбко чувствуя себя на земле, официально им не принадлежавшей.
Указания из Санкт-Петербурга подразумевали сохранение мирных взаимоотношений с местным населением и с японцами. Было рекомендовано не вступать в конфликты, не обострять ситуации. Но Невельской не был бы Невельским, если бы не обставил заселение русскими Сахалина энергично и весомо.
По окончании церемонии, Геннадий Иванович Невельской с Николаем Константиновичем Бошняком и Николаем Васильевичем Рудановским отправились в селение, к ожидавшим их японским старшинам. Дадим слово Геннадию Ивановичу:
Я хотел миролюбиво порешить с ними относительно размещения команды и распорядиться о средствах к перевозу тяжестей с корабля на берег. Здание, в котором располагались старшины и, как можно было заметить, более влиятельные из айнов, имело вид сарая с бумажными окнами. Половина этого сарая была занята возвышением, устланным различными циновками… по стенам было развешено несколько сабель, а перед маленьким низеньким столиком, за которым с важностью сидели трое японцев… у возвышения толпой стояло до 50 айнов. Войдя в сарай, мы поприветствовали японцев; они все встали, а айны поклонились нам. Я сел рядом со старшим японцем.

 

 

После вполне мирных переговоров (каков же был авторитет России, что пришедшие на Сахалин до русских японцы не решились возразить ничего!), во время которых Невельской великодушно обещал от имени Императора России не притеснять (!) живущих в Томари жителей Японии, позволять (!) им соблюдать религиозные обычаи… Он сумел так преподнести появление русских, что японцам не оставалось ничего, кроме как смириться со случившимся.
Не верю, что прониклись они обещанием Невельского о защите русскими интересов японцев в случае враждебных вторжений…Жители Страны Восходящего Солнца не глупы.
Однако, после речей Невельского, как он сам пишет «из грустных доселе сделались веселыми и довольными, тогда как айны, видимо, были недовольны». [1]
Менее, чем через год, когда был снят пост в заливе Анива, японцам было предложено воспользоваться свежей постройкой русских. Они демонстративно, на глазах у русской постовой команды подожгли все строения, даже (а быть может, специально) не дожидаясь отъезда русских…[1]
Но это было позже, а в октябре 1853 года Невельской делал перед своим отъездом последние распоряжения:
Для размещения команды, а также наших запасов японцами были очищены два сарая…я сделал распоряжение о передвижении сюда наших орудий и перенесении флага… Айны помогали нашим матросам…Пост я назвал Муравьевским в честь главного ревнителя и предстателя перед Высочайшею властью за дело на отдаленном Востоке, генерал-губернатора Николая Николаевича Муравьева… Я вместе с тремя японцами и двумя айнами отправился на корабль обедать. Японцы и айны остались довольны нашим дружеским приемом на корабле. После обеда команда пела песни и плясала, все были довольны и веселы. Согласно просьбе японцев, я передал им на русском и французском языках следующую декларацию: «…Я, нижеподписавшийся, начальник этого края, 22 сентября 1853 года в главном пункте острова Сахалина Томари-Анива и поставил Российский Муравьевский пост… Заведовать этим постом и островом назначен мною Его Императорского Величества майор Н.В. Буссе, а потому к нему, как к ближайшей здесь власти Российской, при всяких недоразумениях и тому подобных случаях следует обращаться. Объявлено 1853 года сентября 22-го дня: МУРАВЬЕВСКИЙ РОССИЙСКИЙ ПОСТ в заливе Томари-Анива, НА ОСТРОВЕ САХАЛИНЕ». К вечеру 25 сентября все было свезено с корабля «Николай» и размещено в посту. Батарея из пяти 12-фунтовых коронад и трех пушек была поставлена таким образом, что вся полоса берега против поста находилась под ее выстрелами. Команда сразу была размещена просторно и в сухом здании. Для предстоящих построек мной куплено было более 600 деревьев сухого леса, а в японских магазинах находилось большое количество риса, муки, сухой зелени, различных кореньев, водки, соли и рыбы, так что в случае надобности мы могли за условленную плату пользоваться всем запасом. Впрочем, привезенного нами довольствия и товаров было так много, что нечего было думать об истощении их. Ни один пост в Приамурском крае не был поставлен в такое безопасное и вполне обеспеченное положение, в каком я оставил Муравьевский пост под начальством Н.В.Буссе.
Так начинался наш город.
Через 15 лет уже с большим трудом были найдены свидетельства того, где находилось первое русское стационарное поселение на Сахалине…
Но просуществовавший менее года Муравьевский пост стал очень серьезным аргументом в диалоге России и Японии.
Нам остались воспоминания Невельского, Буссе, план рейда поста, составленный Рудановским, кое-что из переписки Буссе с Невельским, японский рисунок поста. Немало.
А еще остался в наследство город с нелегкой судьбой и осталось место, с которого этот город начался.

* * *

С 1978 года место основания Муравьевского поста учтено как памятник истории Сахалинской области. [2]
Много лет изучением короткой, но продолжительной по последствиям, истории Муравьевского поста заняты известные исследователи Дальнего Востока.
В начале 80-х годов родилась замечательная идея реконструкции поста на его историческом месте – создания музея под открытым небом. Намерения казались невероятно реалистичными поскольку территория эта – пустырь. Огромную подготовительную работу в этом направлении провел возглавлявший тогда Сахалинский областной краеведческий музей В.М.Латышев – инициатор замысла. Было готово практически все – идея оформилась в проект, были произведены согласования и расчеты. Оставалось приступить к работе. Но обнадежившая было перестройка трагически перешла в экономическую катастрофу, когда не осталось у государства сил и средств, а главное — желания для поддержки культуры.
Надо отдать должное корсаковцам – много лет предпринимались попытки отметить каким-либо знаком место основания Муравьевского поста. Как это можно было сделать? Силами Корсаковского отделения Общества охраны памятников были изготовлены мемориальные таблички для ряда памятных мест, в том числе и для интересующего нас.
Почти мистическим образом заготовленные знаки были утрачены – быть может, где-то с годами объявятся – мы будем рады их возвращению.
Несколько лет Корсаковский городской музей ходатайствовал о необходимости изготовления памятного знака, посвященного Муравьевскому посту. Не было у города финансовых сил на это. Обсуждалось это предложение в 1998 году, когда город отмечал 145-летие… Не получилось.
Идея обозначения памятного места не давала горожанам покоя. В 2001 году появился-таки знак – православный крест, установленный казаками. Впоследствии крест был освящен. Без ведома администрации, убежденные в своей правоте люди сами все сделали, уточнив в музее место и обстоятельства рождения города.
Но настойчивость дает результаты. Когда город только начал подготовку к своему 150-летнему юбилею, одним из основных и важных этапов празднования Департамент по вопросам культуры социальной сферы администрации МО Корсаковского района сразу определил сооружение памятного знака на месте основания Муравьевского поста.
Приблизить осуществление этой выстраданной идеи помог губернатор Сахалинской области И.П.Фархутдинов. Корсаковская администрация направила ему письмо с перечнем предложений для финансовой поддержки в связи с юбилейными торжествами. Из всего огромного ряда Игорь Павлович выбрал три позиции, среди которых оказался и памятный знак на месте основания поста Муравьевского.
Город, получив поддержку, приступил к следующему этапу – обсуждению того, каким должен быть знак.
Был проведен конкурс. Оргкомитет по празднованию 150-летия Корсакова рассмотрел три проекта. Остановились на идее, предложенной корсаковским художником-оформителем Анатолием Владимировичем Бартошко.
За осуществление проекта взялось ООО «Маркет». Сработали быстро и хорошо.
Соответствие православным канонам было уточнено у о. Александра (Захарова) – настоятеля Вознесенского православного прихода в Корсакове.
Все, причастные к появлению памятного знака на месте рождения города, относились к делу чрезвычайно щепетильно, ответственно и с душой.
Подход к месту – не самый легкий и удобный и пока что-то изменить вряд ли удастся. Тем не менее, Заместитель Главы города, начальник департамента по вопросам культуры и социальной сферы С.И.Болотова, главный архитектор города В.К.Малов весь сентябрь неизменно и регулярно поднимались в эту сопку, чувствуя себя ответственными за все этапы работ.
Памятный знак рождался. Он был еще «в лесах», а его уже видели въезжающие в город. Небольшая, но изящная по пропорциям арка с установленным на ней крестом абсолютно органично и уместно выглядела на давно пустовавшей площадке, выбранной когда-то Невельским.
Нам казалось необходимым при определении конкретного места для установки знака учесть и возможность в дальнейшем осуществления идеи В.М.Латышева.
Знак не должен мешать будущему музею. Корсаковцы терпеть научены, верят в реализацию этого проекта, не забывают о нем…
Знак представляет собой бетонную арку, обращенную к морю, высотой – 2,5 м, на двухступенчатом шестиугольном постаменте. На арке установлен восьмиконечный крест высотой –1,5 м. Внутри арки вмонтирована металлическая плита с текстом на обеих сторонах. Вокруг памятного знака установлены бетонные вазы, декорированные мозаикой.
Большой честью для меня стало поручение составить текст для памятного знака. Было важно коротко, информационно насыщенно обозначить, в честь чего и для чего он создан. Предложенный вариант был принят без изменений.
Внутри арки, на лицевой, обращенной к морю, стороне встроенной плиты текст:
 «…Я, нижеподписавшийся,
начальник этого края,
22 сентября 1853,
в главном пункте
острова Сахалина
Томари-Анива
и поставил Российский
Муравьевский пост…
Геннадий Невельской»

Смелости,
мужеству,
патриотизму
россиян
с благодарностью.
Потомки.
2003 год.

На оборотной стороне плиты

Памятник истории Сахалинской области
* * *
Место основания Муравьевского поста,
давшего начало городу Корсакову.
Охраняется гражданами и государством.

* * *

Открытие памятного знака состоялось 2 октября 2003 года. При большом стечении жителей города и гостей. Несмотря на дождливое утро, настроение у всех было приподнятым.
У памятника выстроились военные моряки, кадеты – учащиеся средней школы №4, ученики школ города, юные краеведы, казаки, представители общественности, исполнители проекта, священники и прихожане корсаковских православных приходов, сотрудники СОКМ – И.Самарин, О.Шубина. Были на открытии и директор СОКМ В.М. Латышев, и Начальник Государственного архива Сахалинской области А.И. Костанов, и руководитель Управления культуры Сахалинской области В.Г. Беджисов, и губернатор Сахалинской области И.П. Малахов. Руководители Корсакова во главе с мэром В.Н.Осадчим, депутаты Районного Собрания. Конечно, было много представителей СМИ. Присутствовал член Общества изучения Амурского края И.Дмитриев (Владивосток).

 

 

Все, поднявшиеся к памятнику, были взволнованы прекрасным видом, открывающимся с этой сопки. Всем стало очевидным, о чем думал Невельской, выбирая место для первого русского поселения на Сахалине. А ведь Муравьевский – единственный пост на Сахалине, основанный Геннадием Ивановичем Невельским…
Сдернули полог с памятного знака губернатор Сахалина И.П.Малахов и мэр Корсакова В.Н.Осадчий. Дух перехватило у многих. От торжества момента.
Можно подумать: с чем связано такое экзальтированное отношение ко всего лишь мемориальному знаку?
Этот символ, который, наконец-то стоит в нужном месте, очень важен. Быть может, поэтому такой немаленькой получилась это статья. У каждого русского поста из тех, что были учреждены на Сахалине в 19 веке – своя судьба. Почитания и памяти заслуживают все. В последние годы стали модными сомнения, стоило ли объявлять памятниками областного значения места основания русских постов… Если они достоверно определены, – да! Это важно для сахалинцев, для России. Аргументов много, но не о них речь. Памятная ли доска, знак – должны обозначать, откуда всё для нас здесь начиналось. Важна память, как свойство человеческого сознания. И в наших силах помочь стать ей еще и материальной.
Муравьевский же пост – на особом счету. Первое стационарное русское поселение на Сахалине!
В муках выношенный и легко родившийся памятный знак, пожалуй, самый молодой в области, но посвящен самому взрослому сахалинскому городу и его отцу – Г.Невельскому.

2003г.

P.S.

Прошло 6 лет. Многое изменилось. Нет уже в живых автора памятника.
Дважды сменились мэры города. Дважды сменился состав депутатов. Город отметил 155-летие, даже не возложив цветы памяти и благодарности к месту своего основания…
Не забывают про памятник, пожалуй, только обитатели и прихожане Свято-Покровского мужского монастыря, посещают памятник воспитанники монастырской воскресной школы… За эти годы безвестные вандалы разбили декоративные урны, выломали памятную доску, пытаясь надругаться над памятью о достойных людях…
Но несмотря ни на что, торжествующе парит над «старой» частью города крест в честь обретения Сахалина для России.
В 2009 году в День Воздвижения Креста Господнего крестным ходом двинулись от Покровской обители люди с хоругвями, цветами, иконами, с молитвой… По заботливо выбитым трудниками (насельниками) монастыря в земле ступеням мы (впервые без риска упасть с крутой тропы) смогли подняться к памятнику. Он был посильно обихожен руками прихожан. Погожий день, захватывающий вид, праздничное настроение, пронзительно возвышенное обращение наместника монастыря, рассказ о судьбе Муравьевского поста и истории памятного знака, общая молитва, – всё это оставило яркое и поднимающее к высотам духа впечатление.

 

 

Сильна вера, что памятный знак будет отреставрирован, ухожен и гордиться им будут не только отдельные граждане города, а ухаживать – не только от имени монастыря. Надо объединить усилия. Арка с крестом – наш общий благодарный знак в память об основателе города, и состояние памятника – наша общая забота: горожан, городских руководителей и, конечно, насельников и прихожан монастыря. У нас общая цель – процветание города Корсакова, воспитание и поддержание духовности в жителях города. Пора общую цель подкреплять общими делами. Можно начать с начала. Буквально: с того места, откуда начался наш город…

 

1. Невельской Г.И. Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России. Хабаровск,1969

2. Латышев В.М. Муравьевский пост. 1853-1854 гг. Южно-Сахалинск, 1986